По-моему, это гениально...

[zuof8]

by dali_bude


Щенок

Он был маленький, совсем еще глупый комочек шерсти, с четверкой лап, хвостом сосулькой и мокрым носом, который он любил с интересом совать во все дырки.

Порода его… Какая может быть порода у собаки из кишлака, через который проходят и проходили караваны с такими же приблудными собаками? Которые всю дорогу бегут под брюхом у тяжело нагруженных верблюдов. Вот и он был таким – голенастенький, коричневый в черную ряпочку, и с неожиданным белый фартучком и в белых носочках на своих пока еще неуклюжих лапах.

Хозяин его, наверное, любил, иначе не стал бы таскать его за пазухой своего халата, карманы которого были набиты кусочками сахара и корочками, которые хозяин скармливал своему маленькому другу.

За пазухой у хозяина было темно, то тепло и уютно. «Как у Аллаха за пазухой», так бы сказал песик. Если бы мог говорить. А что может быть лучше в этом мире, где ранней весной так холодно, и дует ветер, и холодный песок и камни холодят и ранят босые собачьи лапы? Только за пазухой у хозяина. И не важно, что хозяин все время в пути, и что иногда какие то ремешки туго перехватывали халат хозяина, и он иногда бегал, а иногда, очень часто лежал, и тело его дергалось и что-то стучало в плечо над головой щенка, и кругом был громкий и ритмичный грохот.

Но потом это все проходило, и хозяин опять делился кусочками пищи с песиком, и можно было размять лапы около костерка в пещере или около очага в глинобитной мазанке, и потом походить и понюхать стоящие и лежащие железки замысловатой формы, резко и дурно пахнущие, и много бородатых людей, чем-то похожих на Хозяина, и пахнувших так же резко и тем же, чем и железки.

Так было какое то время, и вот опять хозяин вскинул себе на плечо что-то длинное и блеснувшее в свете очага, и подхватил и подсадил за пазуху щенка. И они долго шли. В ночи. И все было по-прежнему, пока вдруг шаги хозяина не замерли, и замерли разговоры кругом, и щенок, в теплой полутьме навострив ушки, не услышал ритмичное «чух-чух-чух», которое росло, ширилось, и заполонило все вокруг. И мир проснулся, и заполнился криками, и ритмичным стуком, и хозяин побежал, и вдруг упал, потому что его что-то трижды толкнуло в спину, и неловко упал, придавив щенка, и вздрагивая, попытался поползти, и еще раз ударило его, и он затих, а на щенка закапало теплое и соленое...

Он долго лежал тихо, прижимаясь к когда-то теплому, а теперь остывающему боку хозяина, и кругом было тихо, пока по песку не захрустели чьи то шаги, и запахло незнакомым, и незнакомые голоса стали что-то говорить на незнакомом ему языке. Щенку стало страшно, и он попытался выбраться, но хозяин крепко придавил его, и он барахтался, запутавшись в одежде, и запутывался еще больше, пока, наконец, от отчаяния не заскулил.

Незнакомые голоса, как по команде смолкли. Смолкли и шаги. Потом чьи то две ноги приблизились, и что то длинное и тонкое потыкалось в хозяина. От страха щенок заскулили еще сильнее.

Вокруг заговорили в несколько голосов, и чьи-то сильные руки, разрезав халат, вытащили щенка на свет. Щурясь в лучах встающего солнца, песик увидел много одинаково одетых в желтое и зеленое в пятнах людей, пахнущих так же и тем же, как и его хозяин – железяками, но совсем без бород. Которые молча смотрели на человека, держащего в руках дрожавшего от страха маленького песика. Они так же молча смотрели, как его спаситель (?), новый… хозяин (!?) поставил собачку на ноги на землю, и другой достал из рюкзака за спиной банку с вкусной едой, которую никогда не ел хозяин, странно, почему, она же такая вкусная! И большим ножом открыл ее и поставил перед мордочкой щенка.

Щенок торопливо ел, и смотрел, как желто – зеленые люди стаскивают его хозяина и тех, кто с ним был, в одну кучу, и поднимают с земли такие же железки, которые висели у многих за плечами, или были в руках. Долизывая дрожащим от голода язычком вкусную банку, песик видел, как тот, желто – зеленый, что достал его из-за пазухи хозяина, говорил с другим, с блестящими глазами, который держал на весу палку с черной змеей сбоку, с двумя ногами. И тот, с блестящими глазами, налил из фляги воды себе в руки, в горсть, и щенок вволю напился, и осоловел, и дал положить себя в сумку на плече своего нового хозяина, и сонно глядел, как желто-зеленые идут цепочкой к каким то дурно пахнущим ящикам на колесах. Как его аккуратно опускают внутрь такого ящика, на мягкое и теплое сидение, и тут сон сморил его окончательно.

author panzerbar, by twower